Село Орловка Катав-Ивановского района Челябинской области. Михаило-Архангельский храм |
| 24.08.2011 г. |
 В Орловке пересеклись пути двух экспедиций: экспедиции Палласа 18 века и историко-этнографической экспедиции 21 века.
Относящееся сегодня территориально к Катав-Ивановскому району Челябинской области, село Орловка некогда входило в состав Уфимского уезда Уфимской губернии. Село расположено в холмистой местности по обоим берегам реки Катавки.
Заглядывая в прошлое села, встречаешься с интересными историческими фактами. Как деревня Орловка была основана в 1761 году крепостными крестьянами, купленными из села Орлова Арзамасского уезда Нижегородской губернии. Историк, этнограф, исследователь Петр Симон Паллас (1741-1811), российский ученый, в 1768 году предпринял по повелению Петербургской Академии наук большую экспедицию. Экспедиция имела целью всестороннее обследование Заволжья, Закамья, местности вдоль Уральского хребта и реки Урала в пределах Самарской, Оренбургской, Уральской, Уфимской и Пермской губерний. 23 мая 1770 года в своих полевых заметках он записал: «На рассвете поехал я от Юрюзени обратным путем в Орловку». Путь был тяжелым: болотистая местность, размытая дорога. Изрядно измучившись, отряд, наконец, добрался до Орловки. Деревня Орловка до 100 дворов располагалась на левом берегу Катава. Жители занимались рубкой леса и жжением угля, который поставляли на Катав-Ивановский (17 верст), и Усть-Катавский (6 верст) заводы. «Хлебопашества здесь также не оставляют, поскольку заводская работа в том дозволяет». Паллас не намеревался задерживаться в Орловке, но пришлось довольно долго ждать свежих лошадей для оставленного в Ерале обоза и поэтому в Мендяшево, до которого было всего 8 верст, он приехал только во второй половине дня 23 мая. Проезжая по этим местам, он в первый раз увидел летние башкирские юрты. Паллас оставил подробное описание природы этих мест, поселений, занятий башкир. У него можно найти, например, описание работы крупяной мельницы. Пройдет совсем немного времени, и в этих местах разиграются трагедии. Салават и Юлай будут штурмовать Катав-Ивановский завод, Салават сожжет Симский завод, а Юлай уничтожит Усть-Катавский. Здесь Салавата захватят в плен. Именно в этих местах их будут наказывать кнутом, Юлаю в Орловке, а Салавату близ Елдяка палачи вырвут ноздри и поставят каторжные клейма. Обследованные Палласом пещеры станут для многих бунтовщиков укрытием. В ходе крестьянской войны будет сожжена Орловка бунтовщиками. Подавив восстание, Екатерина II предпримет шаги для укрепления власти и обеспечения спокойствия в жизни крестьян. Одним из таких шагов станет строительство церквей и мечетей. Огонь вновь вспыхнет в Орловке летом 1929 года, когда он вновь сожжет дома и церковь, возведенную в начале ХХ века, ознаменовав новый этап исторического развития деревни, вставшей на путь коллективизации. Жительница Орловки Надежда Романовна Смольникова, которая родилась 27 декабря 1921 года, вспоминает: «Накануне Успения я услышала крики: «Церковь загорелась, горит церковь!». Семья Нади жила за речкой. Люди выбежали на крики. Увидев, что происходит за бугром, они были поражены увиденным. В этот день было очень жарко. Воздух пылал жаром и огнем. Горело село, вернее, район Орловки, который назывался Нугаево, и горела церковь. Надя иногда посещала храм. Она воспитывалась в семье коммунистов, в семье не вели разговоров на религиозную тему, отношение к религии было однозначным. Но Надя, хоть тайком, но любовалась красотой Михаило-Архангельской церкви. Вспоминая, как голубизной отливали на солнце купола, она тихо улыбается. Она как-будто видит тот храм, крест, возвышающийся над селом, слышит, как звонарь звонит к обедне. Она говорит, что дочь батюшки (возможно, его звали Вячеславом) Люба училась в школе вместе с братом Надежды Романовны. После того, как выгорела деревня и церковь, жители деревни узнали, что послужило причиной случившегося бедствия. Недалеко от церкви жила семья Михаила Смольникова. Его жена в этот день затопила баню и ушла за картошкой. В бане случился пожар. Так как день был жарким, огонь без труда перекинулся на деревенские дома. Они за несколько минут вспыхнули, словно спичка, и загорелись огнем. Огонь полыхал по селу. Спасти дома не представлялось возможным. В самую последнюю очередь загорелась церковь. Она стояла поодаль. Можно было спасти храм, но этого не случилось. То ли пожар парализовал людей, то ли люди растерялись из-за скорости распространения огня, огненный смерч сделал свое дело в Орловке. Это случилось в конце августа 1929 года. Пожар нанес не только большой урон Орловке и жителям деревни. Из-за него погибли люди. Сгорела старушка, которая полезла в подпол за припрятанным золотом. Сродственник Надежды Романовны Семен Куликов бросился вытаскивать из горящего дома дедушку и бабушку. Выбравшись из огня, дедушка вспомнил, что в чулане находится выделанная кожа. Семен снова бросился в огонь. На нем загорелась одежда, ему удалось выскочить в окошко. Он прыгнул на коня и в состоянии болезненной эйфории помчался по деревне. Умер он уже в больнице, получив сильнейшие ожоги. В пожаре сгорел и дом батюшки, который выделялся среди деревенских изб своими размерами. Надежда рассказывает, что все, кто стал невольными свидетелями пожара, кричали: «Церковь горит!» Многие плакали. Церковь сгорела и унесла с собой в небытие часть жизни Орловки. Храм уже не восстанавливали. Пепелище долго напоминало о разыгравшейся в Орловке трагедии. Заново отстроенная часовня в 2007-08 гг. находится рядом с этим местом. Она не сохранила во внешнем облике черты прежней церкви. Воссоздать образ Михаило-Архангельского храма сегодня возможно лишь по воспоминаниям старожилов. Храм был выстроен из крепко сложенных бревен, имел прямоугольно-вытянутую форму. Храм был о двух куполах. Церковная ограда была тоже деревянная, окрашена в зеленый цвет. Крылечко имело навес с зубчиками. Входя в церковь, сначала попадали в сенцы. Кресты над куполами были вероятно железными. Старостой в церкви, как вспоминает Надежда, служил ее родной дедушка – Василий Константинович Керин. Он жил за речкой, в месте, которое называлось Деревушка, держал свое хозяйство, работал в поле и умер в 1933 году. Во время засухи совершали Крестный ход на родник, который находился рядом с домом Куликова. На вопрос, сохранились ли в Орловке улицы, носящие церковные названия, Надежда ответила, что не помнит таких улиц. Как таковых улиц в деревне не было. Вместе с родными она называет существовавшие вокруг Орловки поля, родники, болота: Таушкино, Дегтярка, Посолянкино, У родников, У Зуевых, В тальнике, У сосны, Бахтемиркино, Крутой дол, Егунское поле, Змеиный родник, Меньдишинское болото. Деревенские околицы, чем было, например, Егунское поле, закрывались на ворота. За селом били родники: Подрядов ключ, Масляный ключ. Сегодня их уже нет, они пересохли, сохранились Серебряный ключ и Куликов ключ. В семье внука Надежды, учителя истории Горячева Владимира Анатольевича, хранится интересная фотография. Она запечатлела жителей села Орловки. Среди них – Егор Павлович Бабушкин. В деревне сохранился дом купца Бабушкина (на фото - сидит), выстроенный из плитняка. Со временем его перестроили в гараж. Купеческий амбар Лининых перешел в годы коллективизации в колхоз и был превращен в колхозную кладовую. Сегодня они могут служить немыми очевидцами тех революционных преобразований общественного устройства России. Коллективизация в Орловке и стране набирала скорость. Охваченный пожаром Михаило-Архангельский храм, сгорая, словно знаменовал новый этап в развитии России. В экспедиции приняли участие историк Уфимской епархии Павел Егоров, преподаватель уфимской средней школы № 26 Элеонора Дударь, ученица 2"а" класса Даша Лакоза с папой Андреем Лакозой. Материал Ирины Бакке (г. Уфа) |
