Экспедиция в Орловку завершена |
| 30.09.2011 г. |
|
Можно подвести некоторые итоги экспедиции в Орловку. Удивившись тому, что к истории села проявляют интерес со стороны (уфимский интерес оказался более значимым, чем интерес местных историков), жители села заметно воодушевились. История села, история сгоревшей церкви – это пережитая ими жизнь с горестями и радостями, с удачами и поражениями. Плохо, ли хорошо, но они старались жить с надеждой и верой в будущее. Их лица светлели, когда они говорили, что у них был старый храм в селе. Их сердца наполнялись гордостью, когда они говорили, что у них есть храм сегодня. Далее мы встретились со Смольниковым Михаилом Павловичем 1929 года рождения. Уютно усевшись на скамеечке недалеко от его дома в переулке и начали неторопливый разговор. «Недалеко от этого места, – стал рассказывать Михаил Павлович, – находился старый деревянный мост. Сегодня село украшает новый капитальный мост, от которого метров 100 на восток и стояла церковь. Очень долго жители обсуждали гибель храма и сожалели по поводу пожара. Ведь у людей была вера. От церкви остался в земле фундамент, на поверхности которого были видны камни». Почему он так хорошо запомнил место пожарища? Рядом с этим местом располагалось так называемое в народе «производство» – колхозная мастерская, навес для хранения и ремонта колхозной техники. С 1943 года он работал в мастерской и ремонтировал технику. На вопрос: «Что же сталось с пожарищем?» Михаил Павлович ответил: «Постепенно камни убирали, расчищали поверхность, грузили и увозили на телегах на строительство домов». Он вспомнил, что в селе рассказывали, будто рядом с храмом был захоронен поп. Значит, тот батюшка, который служил в Орловской церкви на момент пожара, был как минимум вторым по счёту. Самого Михаила Павловича крестили в Усть-Катаве, и крестил его тот самый Орловский батюшка. Во время пожара сгорел и дом батюшки, поэтому он с семьёй перебрался после пожара в Усть-Катав, где и продолжил службу в Усть-Катавской церкви. О причине пожара Смольников рассказывает следующее: «Была суббота. Как обычно, в этот день топили баню. А разжигали огонь от тлеющих углей. Тлеющие угли положили (их берегли, закрывали, чтобы они не затухли) в таз, сверху положили щепок, чтобы разгорелся огонь. Таз поставили себе на голову и пошли в баню. Проходя мимо дома, покрытого соломой, не заметили, что свесившаяся солома моментально воспламенилась, и огонь стал быстро распространяться по соломе. Загорелся угловой дом по улице (ныне Советской), напротив церкви». Михаил Павлович не помнит ни одного случая гонений в селе по религиозным мотивам. «Раскулачивание имело место, – продолжил он. – 7 семей попали под раскулачивание. После Великой Отечественной войны стали крестить детей на дому. Приезжал батюшка из Усть-Катава. По улице Советской жила Татьяна. У неё муж был репрессированный по доносу. Так вот крестили в её доме». Когда Михаил Павлович рассказывал, то он и рукой показывал направление, и отмерял шагами расстояние, и улыбался, и хмурил брови. Он как бы заново жил той жизнью паренька Миши, заново взрослел и с удовольствием наблюдал за дежурным пожарником, который осматривал округу с высоты каланчи. На каланче висела бита, в которую он должен был ударить в случае пожара… А Шкерин Кузьма Петрович, проживающий по улице Кирова, даже достал гармонь и пропел нам орловские частушки: Меня девушки любили, Всё помадой мазали. Ночевать ко мне ходили, В подворотню лазили. «За неделю до Михайлова дня, – поведал нам Кузьма Петрович, – собирались на Кузьму и гуляли. Молодёжь ходила группками по деревне, гармонист играл на гармони, а ребята пели частушки и плясали. На Троицу девушки надевали на голову сплетенные из веток венки». Он подчеркнул, что раньше на Руси деревянные дома строили раньше на шкантах, без гвоздей. Дома были прочными и крепкими. Не хотелось прерывать разговоры со старожилами. Видя их стремление удивить нас, нам становилось радостно.  Ну и, конечно, точку в нашем разговоре поставил Глава администрации Орловского сельского поселения Катав-Ивановского муниципального района Челябинской области Виктор Николаевич Ефремов, организатор церковного строительства. Он отметил, что люди с пониманием отнеслись к открытию нового прихода. По проекту он как часовня, да и размерам это часовня, но по статусу – церковь. Он назвал нам фамилии тех сельчан, которые оказали финансовую и хозяйственную поддержку руководству во время строительства церкви. Среди них – предприниматели Александр Северченко, Игорь Хвостов, Андрей Перепеловский, Александр Слободин из Сатки депутат и другие (не обижайтесь, кого не назвал). Они строили церковь, приобретали иконы и церковную утварь в Челябинске. Храм уже служит людям. В Орловку даже приезжают верующие из Усть-Катава, чтобы помолиться в церкви. Службу ведёт священник из Катав-Ивановской церкви, отец Александр Симора. «Постепенно вырастит число орловских сельчан, посещающих церковные службы», – уверенно выразил надежду Виктор Николаевич. Павел Егоров, итожа встречу, сказал: «Ясно, что эту деревянную часовню-церковь вы построили не на века. Необходимо расширить прицерковную территорию на восток, оградив то место, где находился старый Михаило-Архангельский храм с тем, чтобы в будущем найти его фундамент и воздвигнуть новую вместительную церковь именно на историческом месте. По православным канонам важно именно исконное освященное место».А мы, в свою очередь, высказали пожелание расширить территорию церкви, оградив то место, где находился старый Михаило-Архангельский храм. Ирина Бакке Историческая справка: Петр Симон Паллас, выдающийся российский учёный географ посетивший Орловку и Катавские заводы в 1770 г., оставил следующую запись: «Деревня Орловка, до 1000 домов составляющая. Лежит на левом берегу реки Катав. Через которую переезжают по мостовому и никакого другого укрепления не имеет, кроме крутого каменного хребта, к Катаву приткнувшегося. Жители оной употребляются при заводах к рубке и жжению угольев. (…) Хлебопашества здесь также не оставляют, поколику заводская работа в этом дозволяет». Из материалов местного краеведа Горячева Владимира Анатольевича, который очень помог нам: «20 июня 1774 года. После того как отряды Юлая Азналина были отбиты от Катав-Ивановского завода, они «поехали разными партиями в разные места» – на Юрюзанский, Усть-Катавский заводы, в деревни Карауловку, Орловку, Ерал, которые в отместку за поражение собрали всех мужчин и женщин в избы и сожгли, сопротивляющихся покололи. Люди, которые были захвачены в тех деревнях, находились у башкир в кочевьях. Немалое число крестьян мужского пола башкирцами побиты, а женский пол обруган. Находились те крестьяне у башкир на разных работах с июня по октябрь, а другие по ноябрь месяц. Некоторые укрылись в лесу. На Юрюзанском заводе и в Орловке убито 138 человек, могущих работать». |
