Повествование об о.Моисее Уфимском |
| 13.06.2012 г. |
(к 30-летию со дня кончины, к 10-летию со дня обретения его святых мощей)
 На левом лесном берегу реки Уфимки между Павловкой и Красным (прежде Белым) Ключом стоит деревня Устье Яман-елги. Деревня недавняя, возникла в 1930-е годы с развитием местного леспромхоза, позже здесь была проложена сеть узкоколейных железных дорог. Часть из них и сходилась к этому устью. В 90-е и нулевые годы почти все рельсы разобраны и сданы на металлолом. На самом берегу Яман-елги, а по-русски – Дурной речки, обочь узкоколейки и живёт старожил Белоусов Александр Павлович 1931 года рождения. Этот маленький худой старичок, носящий царское имя-отчество, в конце 1950-х – начале 1960-х гг. жил в селе Усе-Степановке, когда там разгорались нешуточные страсти, когда Уса-Степановская церковь недолгих 16 лет оставалась единственной открытой на 3 административных района. Белоусов застал там и служение старого священника Михаила Тимофеева, и деятельного Александра Дудинова, положившего начало церковной династии Дудиновых, выпало ему и служить да жить в одном доме и с последним уса-степановским священником, дедом нашего патриарха Кирилла, о. Василием Гундяевым. Но о них речь пойдёт в следующих выпусках. А пока в преддверии юбилея мы остановимся на воспоминаниях Белоусова о своём духовном отце – святом Моисее (Чигвинцеве), уфимском чудотворце. Накануне дня Великой Победы мы посетили этого замечательного старичка, и вот что он нам поведал. Рассказ ведётся от первого лица, незатейливым сельским языком, для сохранения оного наши правки минимальны.ЧАСТЬ 1. О СВЯТОМ МОИСЕЕ УФИМСКОМ [ПЕ: «Расскажите о святом Моисее Уфимском».] Я до 50-х годов не молился, одна бабка меня убедила, и сразу увидел отца Моисея. Он увидел меня и сказал: «Александр, ты учись на плотника, ты будешь строить…» и показывает на сторожку у Сергиевской церкви. Я послушался, взял топор и пошёл в леспромхоз, Сначала плохо умел, года два поработал, потом крепко научился и к этому времени в Усу-Степановку отец Александр Дудинов приехал. Я начал ездить к отцу Моисею в Уфу, почти раз в месяц всегда приезжал. Остался я не женатым на всю жизнь, о. Моисей сказал: «Александр, если женишься, будешь жить плохо, если один останешься, то лучше всех будешь жить». А мне нравилась девушка Валентина, ей было 17 лет, я думаю, не буду слушать отца Моисея, всё равно женюсь, как только ей 18 лет исполниться. Но она умерла, мне было очень тяжело! Потом церковными делами начал заниматься и некогда стало о женитьбе думать. [ПЕ: «Какие-то поучения, явные провидчества его вам запомнились?»] Выпивал я в молодости хорошо. Однажды приехал, а стыдно, прячусь от отца Моисея, не иду к нему. А он увидел меня, радостный стал и говорит: «А что ты ко мне не заходишь?» Я стал к нему заходить, и только через год, он сказал: «Александр, водка – это ловушка, ты не пей, осторожным будь». А однажды я приехал к отцу Моисею и засиделся, а он говорит: «Беги, а то твоя баржа уйдёт», я побежал, а они уже отчалили (плоты гоняли), но меня увидели и вернулись за мной. Я любил переедать, а отец Моисей: «Не переедай», а я не слушаю: «Хай пузо лопнет». Однажды я пришёл к нему, я только что наелся. А он мне наложил каши и говорит: «Если не съешь, вывалю», пришлось съесть и это. Помню, он угощал меня рыбными пельменями. [ПЕ: «А что вкушал о. Моисей?»] Он любил квас и хлеб чёрный за 16 копеек. Говорил: «Покупай недорогой хлеб, это к смирению». Мёд любил, я пчёл держал до 1969 года и ему мёд привозил. Приду, подарю и убегаю. А ещё говорил: «Когда спать ложишься, читай Псалтырь, так и усни». Один раз просфору подарил, а я отнёсся с пренебрежением и положил её к другим просфорам, и потерялась среди других. Так и не съел. Больше он не давал (как будто знал?). Ещё отец Моисей говорил: «Причащаться нужно только в посты, чаще не надо. Все должны раньше причащаться, до праздника, а в праздник – приезжие». Так я приехал на Рождество, он меня одного причастил. Бывало, как выйдет из церкви, все старухи за ним хвостом бегут, не нравилось ему это. Однажды одна старуха булочку дала ему, и он взял, а то не у всех он брал. Так она так обрадовалась, бежала и всё повторяла «Слава Богу!», и такая радостная, как будто в рай попала! В церкви народу на исповедь много было, с утра исповедует и 2-3-х епитрахилью покроет, а то всех не успеет. Если отец Моисей исповедует, все к нему стремились, другие батюшки стоят без народа, недовольные. Если 3 чаши вынесут, все идут к отцу Моисею, те постоят, постоят и уходят. За это его не любили, обижали. Один раз я пошёл к владыке Иову, просил защиты для Моисея, а он говорил: «Не знаю, как и помочь». На владыку потом написали и убрали его, но говорят, он сильно скорбел об Уфимской епархии. Другие владыки Феодосий, Ириней и Валентин пытались выправить это дело, немного уладил Ириней, приструнил обидчиков. «Я же здесь нахожусь на волоске», – говорил о. Моисей. [ПЕ: «А какие фразы или советы его вам запомнились больше всего?»] «Перед смертью о. Моисей говорил: «Без дела никуда не ходи. Много не говори. Богу молись и со злом борись». Точно подтверждалось, если я без дела ходил, то искушения были, ангел-хранитель не хранит. «Зло не выплёскивай, зло, если есть, сдержись». Пророчил: «Бог на Землю 4 наказания нашлёт: голод, плен телесный, моровую язву и землетрясение», но не сказал, когда. В хрущёвские времена говорил: «Придёт время, такими людьми, как я, люди будут нуждаться». К отцу Моисею мы вместе и с сестрой Марией ездили тоже, она больная была (трясло её), он её увидел и сильно испугался. Потом я её в психбольницу увёз. «Ничего, ничего, пусть полежит», – успокаивал он. Трудно ей в больнице было, и я её забрал. И поехали к Моисею, он мне сказал: «Ты ей не говори, но ей легче потом будет». И, правда, последние годы хорошо стало ей, хотя 1-ю группу инвалидности ей дали. Нынче умерла, 40 дней… Моисей и определил судьбу моего брата Николая (1940 г.р.), который теперь служит в Смоленской епархии, полтора часа езды до села Печерск, в церкви святых Антония и Феодосия. О. Моисей готовил брата к священству, а он не хотел. Отец ему говорил: «Если поступишь в семинарию, задавлюсь». Тогда пошли к Моисею, и он сказал: «Пока не ходи». И Николай в 18 лет поступил в политехнический институт; я пожаловался Моисею. «Он сделал плохо, что поступил, пусть ко мне заедет». Я брату сказал, он испугался: «Значит, он меня не благословил». Моисей сказал, чтобы ушёл с института. «Как я уйду?» – «Скажи, что голова болит». Брат поехал дальше учиться и зимой пошёл кататься на коньках, упал и получил сотрясение мозга. Лежал без сознания. Врачи сказали, что учиться нельзя, сказали взять академический отпуск. Приехал домой. Моисей сказал: поступай в медицинский институт. Как готовиться пошёл, начал сдавать, а «один экзамен освоить не могу, провалю, выучил всего один билет» – он рассказывал. Во сне приснились ему два старца. Один другому говорит: «Ну что, поможем ему сдать экзамен?» Другой отвечает: «Поможем». Пошёл брат на экзамен и достал тот билет, который выучил, и получил «5» [ПЕ: «Уж не Антоний ли и Феодосий Печерские устроили его будущую судьбу?»] Не знаю. Выучился он, и послали его сюда в Павловку, отсюда его послали в Ленинград на повышение квалификации. «Езжай, езжай», – говорил о. Моисей. А там он познакомился с Петром Дудиновым (сыном о. Александра), который начал водить его в семинарию на обед по пропускам. Свою профессию возненавидел и полюбил семинарию. «Время пришло, пора в семинарию поступать»; а ему уже лет 35, его не могут принять. О. Моисей ездил к Кириллу, начальнику, где принимают в семинарию. Брат Николай всё лето готовился. Когда приехал в семинарию, ему сказали: «Это лицо знакомое». На 2-й курс сразу взяли, отучился, дьяконом стал, потом батюшкой. Жена у него – матушка Валентина Георгиевна, ленинградка, детей своих нет. Они взяли 5 детей из приюта. У меня была вторая сестра – Анастасия, два года в Ключе жила, не работала. Поехала со мной к о. Моисею, он ей сказал: «Ты поступай техничкой в больницу», так до пенсии и проработала до 1981 года. Так на труд благословил. А то так может и не работала бы. У неё дочь Татьяна Дюмина живёт в Красном Ключе. Отец Моисей любил шутить. Носил мантию заплатанную и кирзовые сапоги. Епископ увидел Моисея, а мантия в заплатках, где красное, где голубое. Подозвал и говорит: «Ну-ка, снимай, что-то приличное надень, не позорь меня». Он мало спал, говорили люди, что под головой вместо подушки у него полено было. Степанида рассказывала: «Когда он умирал, утром пришла к нему в подвал, а он как-то не так себя ведёт, не как полагается. Он меня посылает в алтарь: «Нуждаются в тебе», – а я не послушалась. Походил, походил, лёг на кушетку. «Вот теперь я отдохну, читай отходную». Я начала читать, он захрипел, я перестала читать, а он уже отошёл…» Отец Моисей великий человек был…» Егоров П.В., историк Уфимской митрополии, Калинина Л.В., преподавательница воскресной Рождество-Богородицкой школы. |
