Экспедиция по Караидельскому району |
| 20.06.2013 г. |
|
Началось лето и это активная пора поездок по территории Уфимской митрополии и как всегда рядом дети. На этот раз в краеведческой экспедиции по Караидельскому району приняла участие ученица 4 класса и воспитанница воскресной школы соборного кафедрального храма Рождества Богородицы Даша Сапатова. Вот, какие сведения удалось собрать Даше во время поездок и беседе со старожилами населенных пунктов: 
ПРО ИТКУЛИКрохолёва Прасковья Андрияновна 1929 г.р. и дополняла её дочь Татьяна: «Престольные праздники были Троица, Крещение, Рождество. Прорубь в Крещение прорубали крест на Верхнем озере. Ходили по домам после праздников. В церкви 5 куполов было в 1930-х годах, трое человек – упали, разбились. Миша Горбатый был, говорят, когда церковь грабили, в штаны икону засунул, потом горбатый стал из-за этого, мол, не в такое место положил. Другие церковные иконы в подпол прятали. В церкви клуб был, вот бывало, выходят из клуба, одни впереди, другие сзади ещё в клубе, а там как забрякает, зашумит, потом перестали в клуб ходить. Помощница в церкви была Занина Дарья, [в серед. 1940-х гг.] хлопотала за открытие церкви, долго там работала. Отец Георгий жил со своей матушкой, был старенький, мы его Горенька называли, сосланный. В Иткулях на кладбище похоронен. Старостами были т. Дарья, т. Поля Усова, Нюра Цыбина. Случай был. Шуганова Александра Ивановича за слова посадили. Велели сеять зерно, а он: «Снег в озере ещё не сошёл, нельзя сеять». Посадили, да освободили, когда посевы замёрзли. В то время в школе срывали и сжигали в печке нательные крестики с детей, нельзя было носить. Детей на линейки выставляли, дети плакали. С Занинской Дарьи внучки Ольги крестик сняли, с ней никто не играл, не разговаривал. Учительница Анна Александровна срывала, хотя, если к ней приходили с других сёл (в церковь), принимала людей на постой. Пожар потом у неё был. Вторая учительница Ширанова Мария Романовна с ума сошла. Я ещё в 1978 году окрестила сына, потом объяснительную писала. Соседка Анна Григорьевна рассказывала, что обезножила, и на подводе привезли её к церкви и посадили на крыльце. Служба идёт, а она на крыльце сидит, чувствует, лучше стало. Она встала, стоит, потом служба закончилась, а она уже у подводы всех ждала, потом пошла. Потом опять плохо стало. Феофан Кузьминых в Иткулях подъём церкви сделал, он приехал в 1977 году, стали посещать много народу, потом в Аскино уехал. У алтаря две могилки были, батюшки похоронены, бугорочки остались. Крестики сделал батюшка Сильвестр, который работал в Аскино, двум монашкам. Монашки две жили, сёстры родные – Вера и Анна, в маленьком домишке, напротив батюшки. С этой церковью связаны удивительные вещи. Тётя Шура Кокшарова рассказывала, что в церкви красили и осталась краска. И она забрала остатки взяла домой. А ночью ей приснилось, что она тащит эту краску, и вдруг, встретила старца. Попросила его помочь ей донести. Он сказал: «Сама взяла, сама неси!» Она испугалась и утром сразу отнесла краску обратно в церковь. У моей дочери детей не было, а она хотела ребенка, ходила в церковь, молилась, она живёт в Сургуте. Это было 3-4 года назад. Я с двумя женщинами 3 раза обошли вокруг церкви, стала на крыльцо и стала молиться Богу о даровании ребёночка дочери. Потом сон вижу, что она беременна, я ей позвонила. Хотела рассказать, а она мне говорит, что и вправду беременна. Старинные названия: Забегаловка, Верхний конец и Нижний конец, Верхнее озеро и Нижнее озеро. Кухню называли насередь, пояса носили поверх юбок с длинными концами красного цвета. Лес называли Лодка. Напротив церкви ямка была, марийцы заметили, там всегда вода была, она стала уходить и там ямка виде креста, они даже на телефон снимали. В Иткулях церковь продолжается разрушаться, теперь марийцы живут. В последнее время они стали креститься, лет 20». Игошева Дарья Григорьевна 1942 г.р.: «Был батюшка Горенька, старенький, он часто к моим родителям приходил, ходил из Иткулей, нас крестил. Он всё фотографировал. Матушка была, вместе они ходили». ПРО АРТАКУЛ: Аксёнова (Шерстобитова) Анна Никифоровна 1930 г.р.: «Жила в Барабе, Церковь была большая, старая. Бегали у церкви, стены кирпичные были, внутри иконы нарисованные. Полы деревянные были. Стены белили, росписи на потолках. Всё изрисовано было. Мы всё ходили и любовались. Это было в старой церкви. Хорошая, молились. Престольный праздник – Кузьма-Демьян. Колокол в Артакуле пуще всех звенел. Далеко слыхать было. 3 колокола, или 3 купола, не помню. Батюшка умрёт, хоронили у церкви, примерно 3 памятника было, памятники были каменные, белые; белили или красили, не помню, но ухаживали за ними. Ограды не было. От матери слыхала, что когда колокола снимали, не давали, ревели все. Нарушали её. Не надо было им церкви, а она – была. Когда снимали колокол, этот человек, который снимал вместе с ним и упал. Тот, кто снимал крест, упал вместе с крестом – их Бог наказал. Церковь долго стояла. Всё растащили, кирпичи, всё надо. Бабушки ругались, выступали против закрытия. Потом зерно ссыпали. Клуб поставили на церковном месте. Бабы ругались. Потом амбары сделали и зерно убрали. Иконы потом опять собирали [для Иткулей?]". Беляева (Коновалова) Мария Апполоновна 1934 г.р.: «Церковь ближе к дороге стояла, между клубом и дорогой. Кирпичная, не достроенная новая церковь была. Разламывали церковь так. Коля Калинин срывал кресты, его жена говорила: «Он у нас грешный, сбрасывал, мне уже не вымолить его». Она сон видела, как чёрный ворон нёс Колю и уронил в грязь. С армии пришёл с туберкулёзом и всю жизнь болел. Евдоким Молчанов тоже ломал, мать сильно плакала, она ведь его просила: «Не ходи, не ходи». Все наказуемы. Во время войны кирпича ведь не было, вот и таскали церковный кирпич на печи. После войны по всем деревням развозили, нас посылали нарядами на кирпичи для фермы, а щебень на дорогу кидали. Свекровь рассказывала: «Белые приходили, потом – красные, потом, опять – белые. Кто побогаче в Карагаево [?] на лошадях уезжали в горы, прятались, дежурили. Потом обратно ехали. Раскулачивали. Был случай. Митя был за красных, другие братья за белых. Отец Петро сидел в пожарке, видит – привели Демьяна, потом второго брата привели, потом третьего. Он встал и пошёл домой и там, на руках дочери и умер, а за ним уже шли. Увидели его и говорят: «Хорошо дома умер, а то забрали бы». Не успели. Остальных в Сибирь отправили с семьями. Свекровь – ляля, так называли свекровей, Прасковья Петровна Беляева, когда была молодая, её хотели отдать в монастырь. Привели посмотреть, там разные мастерские были, привели, где хлеб пекут, а там говорят, если будешь помогать, в иконописную возьмут, если нет – пойдёшь управляться с лошадьми. Потом домой поехали. «Не пойду в монастырь», – сказала, а вскоре отец с матерью умерли и она 4 детей рóстила. Петро монашку взял жить, она потом быстро умерла. Вторую увезли на юг России. Иван взял женщину, как выпьет, всё звал её «монашка». Случай был. Одному мальчику, 4-класснику в школе сказали: «Расшифруй СССР», а он: «Смерть Сталину, свободу России!» И на 25 лет его на Колыму сослали. Там плохо кормили, а его и вовсе не кормили, он ведь не работал, он ведь ещё мал был. У местных ходил чистил помойки, потом стали прикармливать, когда стал работать, кормить стали. Одно церковное захоронение размыло дождём, Фагиль – телефонист спускался туда, разломали побольше дыру. Там риза была, он череп на кол повесил. Говорил, ночью сон увидел и один говорит ему: «Зачем наш покой нарушил, я не один, нас ведь тут четверо». Утром Фагиль пораньше встал и всё завалил обратно и череп туда же. О. Паисий крестил. Меня дома крестили. С иконами уже не ходили, все было против. Молельного дома не было». Нехорошев Александр Дмитриевич 1940 г.р., и добавляет жена: «Монастырь «Дубовский хутор» называли, там 13 женщин-монахинь было, у них своя земля была. Когда пахать ехали, говорили: «Вот монашеские земли». Около монастыря был светлый ключик. В 1918 году хозяйка монастыря продала церковь, она ведь грамотная была в Уфу ездила, у богачей земли отнимали. Богатые церкви откупали. Грабили по деревням. К деревне ближе не подходили. Варя и Анна – сёстры монашки жили. До пожара в Иткули церковь перевели. Один белогвардеец на деревянной ноге был, курил, окурок бросил, пожар начался, и ящики с патронами рвались. Монастырь сгорел. Из того что было в монастыре, почти ничего не удалось спасти. Стреляло, подойти невозможно было. Тополь у церкви остался, стоит, огонь не задел или его посадили позже, не знаю. Монастырь не восстанавливали. Толщина фундамента разрушенного монастыря 40-50 см., серый камень. На месте монастыря колхоз «Красный пахарь» организовали. Криновское поле, Батуевское поле, Ивановские поля. В «Красном пахаре» есть староверческое кладбище. В Шевяковке – православное кладбище. На углу, в поле часовенка, столбик с крестиком, стояла в Шевяковке, там вроде богатая женщина жила. Место часовни распахали примерно в 1970-х годах. Когда в Курачево ехать видать было, красивая была, ниже часовни было село Александровка, рядом Александровское кладбище. По тракту была часовня. К каждому празднику к часовне ходили, как столбики стояли. Меня крестили в Леуне Аскинского района». Галлямов Фагиль Ханнафиевич 1954 г.р. дер. Абуталипово: «Где клуб – большая церковь была, другая – маленькая. Две церкви было, расстояние 4-5 метров между ними было. Сирень рядом росла. Это было примерно в 1985-88 годах. Дорога проходила мимо церкви, и где колея, там провалилась из-за воды. И увидели склеп, как печь, он был из красного кирпича, примерно, 30 см. Внизу доска широкая была, всё остальное истлело, и мы с Валеркой начали копать, примерно 2 метра глубиной. Всего 6-7 могил было (от дороги направо), но выкопали только один гроб. Выкопали кости, длинные были, наверно, он был метра 2 высоты и вверх выбрасывали. Гроб истлел уже, гвозди остались. На черепе бакенбарды остались [на себе показывает], зубы сохранились, бороды не было. Хромовые сапоги, шнурки на запястьях [поручи], шёлковый пояс, 4 пуговицы (латунные), на них на славянском языке было написано, чистенькие жёлтого цвета, халат был. Искали золотой крест и не нашли. Анфас ещё подъехал, всё искали. Гравий привезли и засыпали могилу. Газовые трубы уложили, тоже по могилам прошли, но копали мелко, чтобы не достать до могилы». О КАЗАНКЕ: Кочешева (урожд. Соколова) Елизавета Александровна 1937 г.р., рассказывает по Казанскую церковь, живёт в Артакуле: «Восстание с Новотроицкого дошло и до Казанки, плуга забирали, отнимали всё. Мама рассказывала и красные, и белые были, сражались. Жила в Казанке, помню, бегали, играли около церкви. Начнётся дождь, забегаем в церковь и прятались. Стены бревенчатые были, голые брёвна. Могилок у церкви не было. Престольные праздники были: Петра и Павла и Казанская. На этом месте (рядом) школу строили, разобрали церковь, мне примерно 15 лет было, и начали школу строить, примерно в 1952 году. Сбрасывали иконы, топтали и у одного горб вырос, так и маялся, ему так и говорили: это тебе за церковь. Много ломанного было. Сохранился крест (показала, есть фото). Пустая церковь стояла, ничего дальше не было, ни клуба, ни зернохранилища. Церковный сруб, думаю, истопили на дрова. Молились по домам на Рождество. Монашки Рождество пропоют, к нам приходили. Дочь расстрелянного священника Арефия – Екатерина, 1936 г.р. В то время крестных ходов не было, на окраине села, в берёзовом лесу молились с иконками, просили дождя: Маруся Зыкова, Настасья Белькова. Анюта Размахнина читала по покойникам. Вася Кузьмин с Анной ходили в церковь. Священника вызывали, привозили для крещения. «Сколько вас поганых», – говорил он. Был в селе человек со странностями – Егор Зима, он женат был, она его выгнала, у него сестра Анна была. Как машину увидит, всё дёргался. Однажды, зашёл к женщине, попросил еды, но она не дала. Тогда он ей сказал: «Будешь лежать 15-16 лет». Так и произошло, заболела она и просидела, потом умерла. К нам приходил, спал. За церкву много сидел, но не ругался, не матерился, ничего не брал. Анюта Размахнина за ним смотрела, она его и схоронила. Кирпичных старинных домов не было. Поповское ричко, Серёжкин ложок, Ванечкино поле, косили там, Виктора поселье, хутор Романовка, Пятишев лог, Ермоловский лес, Балаевская мельница, лес и поле, Палочное озеро, Казённый лес, Криулина дорога, Красная Горка».  Отзыв о поездке: "Места, в которых мы побывали - красивые, живописные. Воздух сильно отличался от городского. Пахло травами и цветами. Было интересно познавать историю церквей, общаться со свидетелями событий. Мы видели церковь, которую построил житель Караидельского района. Нам посчастливилось с ним побеседовать, и даже сфотографироваться. Бабушки, к которым мы приходили, были добрые, гостеприимные, добродушные. Рассказывали нам много интересных и познавательных историй из своей жизни. Показывали фотографии, грамоты. А еще можно было поиграть с котятами, которые были в каждом доме. Мне очень понравилась эта поездка. Спасибо Ларисе Хабировне и Павлу Владимировичу, что взяли меня с собой. С радостью поеду еще!" Даша Сапатова под руководством Калининой Ларисы |
