Василий Пеняев (игумен Тихон). Часть 2

Продолжение

ДУХОВНАЯ ЗРЕЛОСТЬ

Мечту стать священником Василий вынашивал долго, благоговейно. 17 лет совсем не пил. С женой после того как семерых детей нарожали, решили обоюдно жить как брат и сестра. Вечерами, особенно зимними, к ним домой приходил соседский мальчик Михаил Сидоров. Он учился читать по-славянски, вместе читали Евангелие, а такая книга была редкостью в деревне. Впоследствии Михаил стал священником, служил на Севере в Нефтеюганске, Лангепасе.

Тянулись к Василию родные по духу люди. В их доме частенько останавливались странники - приезжал юродивый Ваня, Филарет. Паломниками они ездили в Эстонию, Киево-Печерскую лавру, Троице-Сергиевскую лавру. В дальнейшем, будучи священником ему посчастливилось присутствовать при втором обретении мощей Серафима Саровского в Дивеево. Хоть и время было безбожное, тяжелое, но Дух Божий крепко жил в его душе.
В Уфе частенько бывал у отца Пантелеймона. Отец Моисей (преподобный архимандрит Уфимский) ему сразу сказал: «Будешь священником», - и благословил его.

И вот, 18 января 1975 года вызвали Василия в Уфу к владыке. Две недели обучали на дьякона, месяц поработал дворником в епархии, посещая при этом все службы, а 7 марта 1975 года был рукоположен в сан священника. Присяжный лист подписал сам игумен Моисей, он и стал его духовным отцом.
Служить вторым священником его направили в Крестовоздвиженскую церковь города Уфы, а через год его перевели в Кугарчинский район, село Нивониколаевское в Михайло-Архангельский храм. Уже в апреле 1976 года к светлому Христову Воскресению за усердие в служении церкви Христовой он был награжден первой священнической наградой - скуфьей. Миряне сразу полюбили такого простого, но мудрого священника. Он стал духовным отцом для многих.

В августе 1978 года перевели его в город Стерлитамак, в Николо-Татианинский храм, где прослужил он до 1990 года. Все эти годы прожил он в доме возле храма, верно служа своему делу. Неприхотливый, в постоянной молитве, очень отзывчивый ко всем нуждающимся, с ним можно было утешить свою душу и найти сердечный покой. Как и родители, и вся его семья, он постоянно держал посты. Ел три раза в неделю: в понедельник – в честь своего ангела - хранителя, в среду и в пятницу – в честь страданий и смерти Иисуса Христа. Очень любил животных. Все эти годы с ним жил кот Пушок. Он его в Серафимовку домой привез, когда после двенадцати лет службы в Стерлитамаке отца Василия перевели в город Октябрьский. Очень много литературы выписывал и читал. Просто диву даешься, как священнику с четырехклассным образованием давались такие премудрости. Конечно же - по его вере. В книгах делал пометки, закладки, часами молился за всех. Остались в семейном архиве письма от его духовных сестер и братьев. По ним можно понять, как дорог был всем отец Василий.

Изредка отцу Василию удавалось приезжать домой. К тому времени его родная деревня Знаменка,почти вымерла. Все люди переехали кто в посёлке Серафимовский, городах Белебей и Туймазы, а всё потому, что не было в деревне хорошей дороги.
Его семья позже купила домик в посёлке Серафимовском по улице Садовой,12 и обосновались в нём. Так, постепенно этот дом стал буквально Серафимовским домом молитвы. Как только приезжал отец Василий домой, к нему постоянно приходили люди, просили окрестить их, своих детей, внуков, причастить больных, прийти отпеть покойника. И никому не было отказа. А ведь дома было ещё много работы со скотиной, с огородом, и всё успевали Василий и матушка Татьяна с Божьей помощью. Домашняя уютная церковь с иконами во все красные углы, постоянно зажженные лампады, просфоры, без которых они не жили ни дня, молитвы, тропари праздникам, каноны – вот какое благолепие было в этом доме. Конечно, по своему недоумию находились люди, называющие их «богомолами». Кто на словах посмеивался, мол «поп, попик», но в душе понимали какой тяжёлый крест несёт он. В трудные минуты многие шли именно к нему. И молился он за всех.

Время было тяжёлое. Преследовали за веру всех, даже ребёнка нельзя было окрестить, тут же сообщали в партком. Но он ничего не боялся.

Его пастырское усердие не раз отмечалось наградами: скуфья, камилавка, наперстный крест по представлению святейшего патриарха Всея Руси Пимена ко дню Святой Пасхи. Высшей наградой для него было прозрение людей, признание православия, нравственности.

Был случай, когда он после пасхальной недели ехал из Стерлитамака домой на автобусе. Была оттепель и гололёд. Автобус повело на обочину, а там был обрыв. Пассажиров охватил страх, и лишь отец Василий привстал и громко начал говорить «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!». Автобус начал потихоньку выравниваться, и здесь все как один повернулись к нему, а кто-то, оправившись от стрессового состояния, сказал: «Ну, дед твои молитвы помогли!»
Отец Василий очень почитал свою мать Пелагею, буквально благоговел ей. Всегда навещал её, когда она болела, причащал её, соборовал, при каждом посещении просил прощения у неё. О его матери можно писать отдельно. Она эталон настоящей христианки. Прожила почти 92 года, имея в душе настоящий страх Божий. Никогда не сидела на чужих завалинках (так её учила бабушка). Никого не осуждала и попусту не говорила, воспитывая своих детей в глубокой нравственности и любви к Богу. Ни один из её детей не был пионером или комсомольцем. Такая сильная преданность к Богу была в их семье. Мужественно, по-христиански, переносила она все жизненные невзгоды. Умирали дети, снохи, приходилось воспитывать внуков. Пресвятая Богородица давала ей силы много трудиться, умело наставлять всех в духовной жизни. Её любили внуки (их было 25), и правнуки (около 50). У неё была отличная память. Много молитв и Евангельских притчей знала она наизусть. С каким трепетом собиралась она всегда в церковь. Всё перестирает, погладит, ночь почти не спит, всё молится, а подойдя к церкви Воздвиженской – перекрестится, обойдет церковь с четырех сторон, помолится, и лишь тогда зайдет в неё. Молилась она много и искренне, и очень благодарна была Богу за сына священника.

Отец Василий нас самого младшего своего брата Николая (тринадцатого по счёту) и его жену, всегда наставлял, как надо правильно жить, чтобы не дать пропасть душе своей. Своим внукам, племянникам всегда приносил просфоры, обязательно следил, чтобы все носили крестик, учил «Боженьке молиться». С его приходом дома становилось легко, радостно. Он обличить за неправильную жизнь мог, и пожалеть, и подсказать, как для души сделать лучше. Объяснял, как причащаться, посещать церковь, подавать милостыню. К большим церковным праздникам он и матушка Татьяна многодетным малоимущим семьям к двери тайно подкладывали новую одежду, еду. С ним было легко. Я, для себя, его всегда считала своим Серафимом Саровским. А ведь это всё было в запретное время, когда и литературы духовной не было, и говорить на эту тему боялись.
Отец Василий крестил всё: одежду, пищу и даже рот, когда зевал. Он так и говорил: «Крест - что огонь, всю нечисть уничтожает». Святая вода и просфора были его ежедневным подкреплением на каждый день. Одевался он очень скромно, донашивал свои старые вещи и был неприхотлив.

Как он был рад, когда в 1991 году началась полоса потепления и возрождения православия. Он с отцом Александром провел первую службу в заброшенном (ранее оскверненном и полуразрушенном) храме в селе Верхнетроицком. Отец Василий вспоминал, что когда в 30-х годах проезжал мимо этого храма, всегда украдкой крестился и молился.
В декабре 1990 года в возрасте 73 лет перевели батюшку в Богородице-Смоленский храм города Октябрьского, поближе к дому, где он и прослужил семь лет. Это было время, когда весь народ, скинув с глаз пелену, узнав наконец-то о духовной жизни, о вечности. До 200-300 человек приходилось крестить в выходные дни. А сколько ещё требовалось: отпевания, венчания. Господь давал силы. Не зная усталости, трудился он на духовной ниве. В храме было несколько священников, но его очень уважали за сильную веру, простоту, мудрость, наделенную жизненным опытом.

Жил отец Василий в сторожке. При храме кормился, чем придётся. Его любили прихожане, и, несмотря на его плохой старческий слух, не совсем складное пение и голос, было так благоговейно, когда он вёл службы. Особенно нравилось, с каким трепетом и выражением он читал Евангелие. В свободное время ездил домой, где ждали его дела по дому: косил луга, кормил скотину, управлялся на огороде. Возле дома его росли и шелестели листьями его любимые деревья: вишня, слива, яблони.

МОНАШЕСТВО

Так было Богу угодно, что в 1994 году умерла у отца Василия жена-матушка Татьяна. Священнику второй раз не положено жениться.

22 августа 1994 года по благословлению епископа Уфимского и Стерлитамакского Никона он принял в сане протоиерея монашеский постриг, с наречением имени - Тихон, в честь святителя Тихона, патриарха Всероссийского (день ангела 13 февраля по новому стилю). Вскоре ему присвоили звание игумена. Трудолюбие в нём было заложено титаническое, поэтому он, несмотря на свой преклонный возраст, держал кур, коз, корову. Последнюю корову он купил буквально за два года до смерти. Дома у него был свой домашний монастырь, ничего лишнего - работа и молитва. А молился он после пострига особенно много, по всему монашескому правилу, четки постоянно были у него в руках. Приезжали к нему священники на исповедь, приходили за поддержкой или наставлениями его духовные дети. Он частенько поговаривал про монастырь, где ему надо бы жить. Но что-то его удерживало.

А как он был рад, когда в Серафимовском стали строить храм Георгия Победоносца. Частенько он бывал там на службе.

Когда за два года до смерти его направили за штат, то есть на пенсию (государственная пенсия у него уже была за работу в лесничестве), он стал бывать на службах в Верхнетроицком, Нижнетроицком, Серафимовском, Октябрьском.

Он был большой жизнелюб и считал, что по воле Божьей он должен прожить до 90 лет, как его мама. Жил очень дружно с соседями и как любили все с ним поговорить о духовной жизни: «Бояться надо не врагов, не горя, а Суда Господня, нарушения заповедей Божьих, а скорби - они полезны для нашей будущей жизни. Не надо раздражаться, обижаться, надо уметь прощать всем» - говорил он. Сколько мудрых советов давал Тихон: как крест носить, ходить в церковь, класть земные поклоны, больше упраздняться в молитвах, ничего не делать без Бога. «Вам, конечно, сейчас хорошо, всё можно почитать и узнать, но ведь и спрос с учёных большой (это он в отношении разнообразия духовной литературы). Не все книги положено держать дома - от них и погибнуть можно».

Прихожанка Надежда ездила к старцу в среднюю полосу России, так вот он ей сказал: «Зачем далеко ездишь, у вас свой ясновидец есть». И правда, у отца Тихона часто были мудрые пророческие слова. Он очень любил подавать милостыню: то рассаду лишнюю посадит и раздаст соседям, то молочком поделится.

Монашеские правила отца игумена были строги, так что он сторонился мира - и всё молился, молился.

На Старом Афоне есть обычай: жизнь подвижника испытывают его смертью, по тому какую смерть посылает христианину Господь, можно судить по его жизни.

За три дня до смерти о.Тихона священник Сергий Макаров исповедал и причастил его, а 11 октября 2000 года отец Вячеслав решил проведать отца Тихона. Ему по воле Божьей пришлось присутствовать при последнем издыхании монаха. Отец Тихон как будто ждал отца Вячеслава, который над ним умирающим прочитал разрешительные молитвы и отпустил в иной мир. Из Уфы прибыла группа священнослужителей с архимандритом Серафимом и дьяконом Сергием. Монахи смазали его тело елеем и облачили в монашеское одеяние, непрерывно читая Евангелие.

В день похорон лежал он в Храме Георгия Победоносца поселка Серафимовского в окружении священников, родных, близких. Панихиду проводили архимандрит Серафим с благочинными отцом Александром и отцом Симеоном, Такая благодать снизошла на Серафимовскую землю, когда сразу 12 священнослужителей молились о нем в храме Георгия Победоносца.
День был хороший, в меру холодный, солнечный. Когда подходили прощаться – целовали икону и венчик. Затем его тело повезли на родину в деревню Знаменку Туймазинского района. Это райский уголок, где на пригорке в тишине и спокойствии, покоятся все его предки, весь крепкий род Пеняевых. На кладбище ещё раз отец Вячеслав отслужил панихиду.
Людей на поминках было много. А на 40 дней поминали не только в Серафимовском, но и в храме города Октябрьского, где он служил последнее время. Силами прихожан устроили большой поминальный обед.

Сиротливо стало после смерти отца Тихона. Большой молитвенник от нас ушёл, но связь с ним не потеряна. В первую же ночь после похорон снится прихожанке Людмиле сон, будто отец Тихон спешит куда-то, радостный, хорошо одетый. «Я подбегаю к нему, говорю, чтобы взял с собой, а он мне отвечает: «Не время тебе»,- и отстранил меня, а я в это время сильно болела». В ночь с субботы на воскресенье после похорон матушке Екатерине снится сон, будто она приходит первая, как всегда, в храм Георгия Победоносца, а там из алтаря выходит отец Тихон в своей священнической светлой одежде. Будто бы он только что службу отслужил. А мне приснился сон, словно идёт большая процессия с отцом Симеоном, все куда-то спешат, я спрашиваю: «Что это?», а мне отвечают: «Канонизируют нового святого». Я проснулась с таким чувством, что это был батюшка Тихон.

Дар любви и утешения, прозорливости и необычной доброты показал всем верующим и неверующим отец Василий. Он учил нас возлагать упование на Бога, наставлял и укреплял нас в вере. Он молился за всех нас, за наш родной край – Уфимский.

Мы потеряли большого молитвенника на земле. Думаю, чем сильнее мы будем молиться о его душе, тем благодатней вернется его помощь к нам.

Нина Пеняева.