Испытание временем. Камчалытамак

Считается, что не зависит от физиологического возраста состояние души: её одухотворенность и стремление к любви и добру. Почему же не выдерживают многие испытание временем на прочность любви, на крепость желания сохранить и дарить любовь ближнему?!

Такие сумбурные мысли царили в голове во время очередной экспедиционной поездки по Давлекановскому району. И всё бы ничего: были встречи с интересными людьми, исторические открытия, но отсутствовало у сельчан желание познать историю, познать себя, проявить ту самую любовь к Родине, которая творит чудеса и крутит колесо времени.

Принять участие в поездке в первые дни празднования Нового 2014 года по давлекановской земле выказала семья Михайловых. Николай Геннадьевич, глава семьи, Елена Александровна и отрок Григорий, их сын. Елена Александровна родилась в деревне Камчалытамак, так что она предложила себя в качестве проводника по деревне. Для нас с руководителем экспедиции в лице Павла Егорова данное предложение было весьма кстати. Предстояло выяснить, что осталось от церкви, некогда находившейся в селе Екатерино-Григорьевке, если уже и от села ничего не осталось на карте района. Вооружившись, как всегда ручками, блокнотами и диктофоном, мы отправились в путь. На этот раз главный историк Уфимской митрополии Павел Егоров подстраховался картой Белебеевского уезда 1926 года, на которой были обозначены многие сёла, деревни, посёлки и хутора со звучными старинными названиями, исчезнувшие со временем.

Предстояло обойти половину деревни Камчалытамак, но трудность задачи лишь распаляла дух и крепила желание выявить историческую картину. Даже рождественский мороз не страшил, а прибавлял силы и множил любопытство.

Мы зашли в дом по адресу: улица Центральная, 1-а к Леонтьевым. Как оказалось, нам предстояло пройти по этой улице от начала до конца. Петр Матвеевич любезно поддержал разговор, желая поделиться тем, что он знал об истории села Екатерино-Григорьевки и своей деревни Камчалытамак. Не так давно в деревне проходил праздник родословной, и Петр Матвеевич составил подробную родословную семьи. Он вспоминал, что в село Екатерино-Григорьевку ходили пешком. Она располагалась в 8 километрах от деревни. Несмотря на то, что уже развивался советский период в жизни общества, церковь благодаря родительскому воспитанию продолжала восприниматься как нечто святое в жизни. Детьми они с родителями стояли ночную службу. Церковь была деревянная, вместительная. Стены были сложены из брёвен, полы тоже были деревянные. Иконостас был большой, в церкви было много икон. Колокольный звон был слышен далеко, возвещая о начале службы. В церкви пел как взрослый хор, так и детский. Наблюдая за Петром Матвеевичем во время рассказа, можно было увидеть, как разглаживались морщины, как улыбка возвращала молодость. Церковь стояла на улице на некотором отдалении от домов. Родители старались посещать службы по праздникам, детей водили тайком. Ведь начальство школы, сельский совет не жаловали тех, кто проявлял рвение к вере. Кодекс строителя коммунизма заменил чистую, светлую веру, заложенную в Божьих Заповедях. Учителя поднимали на смех детей, посещавших церковь, ставили их на весь день у доски, унижали перед всем классом. Но всё равно в семье помнили и рождественские, и пасхальные песни. Престольным праздником считался Покрова Божией Матери. Как закрывали церковь, Петр Матвеевич не знает. Как-то незаметно и быстро для сельчан произошло это печальное событие.

С большой охотой на наши вопросы отвечала Зинаида Константиновна Данилова, проживающая в доме № 9. Она тоже вспомнила, что в церковь ходили пешком. Дорога пролегала напрямую, через овраг. Отправлялись вечером с детьми, стояли ночную службу, а утром возвращались домой. Ночевать было негде. Росписей в церкви не было, так как иконы висели непосредственно на бревенчатых стенах. Церковь претерпела возвращение к жизни дважды. Павел Егоров возвращал опрашиваемых к тем годам: в 1925 году церковь сгорела, а в 1926 году отстроена заново; потом церковь была закрыта в 1930-х гг., после войны её вновь открыли, а в 60-е годы закрыли окончательно и разломали. К сожалению, и Зинаида Константиновна, и другие плохо разграничивают разные исторические периоды жизни храма. Зинаида Константиновна рассказала о том, что во время второго закрытия храма её брат был охранником на складе, в который была превращена церковь. Так бы и сохранить церковные стены дальше, ведь и своим зданием церковь служила людям!

Но случилось обратное. И церковь сломали, и перестало биться сердце жизни в селе Екатерино-Григорьевке. Последний житель некогда процветавшего села, имеющего историю, Соляник (его имени никто уже не помнил) переехал в Давлеканово.

К этому можно добавить, что, встречаясь с другими жителями Камчалытамака, мы узнали не так много, лишь обрывочные сведения о том, как выглядела церковь. Кто-то даже прикрывался фразой, дескать: «Ничего не помню», как будто обрывал свою жизнь, лишал её прошлых воспоминаний. Никто не назвал имени последнего батюшки, не вспомнил, как он выглядел. Создавалось впечатление, что не нужна история, нет необходимости восстанавливать историческую преемственность, чтобы встретить будущее, хотя у всех, с кем мы общались, были внуки. Парадокс современной жизни, парадокс современного состояния человеческой души!

Ярким диссонансом этому может служить жизнь Людовика (в крещении Леонида) Петровича и Галины Дмитриевны Даниловых. Они приняли нас на постой во время экспедиции. Вырастив четверых детей, построив крепкий и ладный дом, полный всегда гостей, они сумели заглянуть в будущее и обеспечили будущее для своих родных. Людовик Петрович строит церковь в деревне Камчалытамак. Строит сам и старается привлекать к строительству земляков. Церковь уже подведена под купол. Жить бы всем да радоваться! Возвращается Божья благодать в здешние места, но не тут-то было. Не проявляют отзывчивость жители на благое дело, замкнуты на себе и своем хозяйстве. Но не отчаивается Людовик Петрович. Он уверен, что выдержит испытание. Руководимый верою, лелея любовь в сердце, он с надеждою смотрит в будущее!

Ирина Бакке