Если мы верим в чудо, то оно случается

Уже, по-моему, никого не удивить таким фактом, как мироточение икон. Примеров, когда замироточила та или иная икона, можно привести немало в современной жизни. Оказывается, в Бирске, одном из старейших и красивейших городов Башкирии, произошли удивительные и не находящие объяснения случаи.

Мы разговариваем с жительницами Бирска Алевтиной Александровной и Татьяной Валентиновной. Как Алевтина Александровна Самойлова, так и Татьяна Валентиновна Свинцова родились в тихом провинциальном, малом городке России – Бирске, история которого отсчитывается с момента постройки крепости. Основал крепость московский боярин Челядин. В 1574 году, когда закладывалась Уфимская крепость, появилось село Архангельское. Город так и назывался - Челяднино-Архангельское, считают историки. Село сгорело в пожаре восстания башкир в 1662 году, и было отстроено заново в 1663 году, но теперь уже как город Бирск. В 1781 году Бирск получил статус уездного города.

И живут наши героини на улице, которая носит имя человека, сыгравшего немаловажную роль в истории становления советской власти. Александр Михайлович Чеверёв участвовал в боях против белоказаков, белочехов и белогвардейцев на Южном Урале и в Поволжье. Чеверёвцы сражались в Башкирии, под Царицыным, в Армении. О его отряде, подобно чапаевцам, слагались легенды. Алевтина Александровна и Татьяна Валентиновна сетуют на жизнь, но охотно вспоминают прошлые годы, в которых радость и горе переплетаются в один клубок.

- Я родилась в Бирске. Бабушка водила меня в Михаило-Архангельский храм на причастие. На Пасху, Троицу мы обязательно ходили в храм. Домой приносили мяту, которой украшали храм в Троицу. Помню, я была ещё маленькая. Меня подвели к батюшке на причастие. Он спрашивает, как меня зовут. Я растерялась, стою и молчу. Бабушка подсказывает: «Аля», а батюшка поправляет: «Алевтина», - рассказывает Алевтина Александровна.

Жили они на Ближнем Камешнике. Так поэтично называлась улица у реки. Там ещё стояли большие козловки, то есть качели на жердях.

- А моя мама была дочерью купца, мясника Петра Алексеевича Толмачёва. Он был известным и уважаемым человеком в городе. У мамы были сёстры Нина, Галя, Шура, Оля. Их дом находился на улице Интернациональной. Прежде эта улица называлась Миллионной. В годы раскулачивания семью из дома выгнали, всё отобрали, а дедушку посадили. Бабушка осталась одна с малолетними детьми. Она поселилась на квартире. Мамины сёстры заочно отучились, но в комсомол их не принимали. Они стали учителями и разъехались. В Бирске осталась только моя мама Зоя Петровна, - повествует о своей жизни Татьяна Валентиновна.

Мельчайшие подробности жизни вдруг вырастают в важные, трогательные воспоминания, от которых становится на душе тепло и радостно. Алевтина Александровна, улыбаясь, сообщает по секрету, что батюшка приходил к ним домой. У него всегда с собой были ленточки для крестиков. Он дарил эти цветные ленточки им на бантики.

В советские времена обстановка, конечно, изменилась. Много было доносчиков, которые услужливо подсказывали, кто крестится, кто ходит в храм. За крещение детей выгоняли с работы. Одна бабушка, неожиданно вспомнила Алевтина Александровна, окрестила внуков. Так отца детей вызвали к руководству и предложили увольняться. А он не испугался и спросил в лоб: «А вы дадите ясли, чтобы водить детей?» На что он получил отрицательный ответ. Тогда он сказал, что кроме бабушки с детьми сидеть некому, а та отказывалась сидеть с некрещеными детьми. Если крестились дети школьного возраста, то их на посмешище выставляли перед всем классом.

- Да, и иконы прятали дома и никому об этом не говорили, - вставила Татьяна Валентиновна, - мама прятала пять икон в шифоньере.

- А в церкви Трёх казанских святителей: Гурия, Германа и Варсонофия находился склад, - с печалью в голосе сообщает Алевтина Александровна.

Сначала это был продуктово-вещевой, военный склад во время Великой Отечественной войны, потом его превратили в солевой склад. Затем склад стал хозяйственным магазином, потом в нём устроили городские электросети, потом снова превратили в хозяйственный склад. Электрики, прежде чем начать работать в здании, поменяли в нём пол. Раз нужно было установить двигатели, пол должен был быть зацементированным. На цементном полу хорошо всегда видна пыль. Как-то утром электрики пришли на работу, открыли дверь, а на полу отчётливо отпечатался женский след. Он вёл от места, где некогда располагался алтарь, к выходу. Ночью здание (повторюсь, в прошлом храм) пустовало. По логике следу, тем более женскому, неоткуда было взяться. Электрики, а среди них был и муж Алевтины Александровны, были уверены, что это сама Богородица почтила их своим присутствием.

Так ли это было или кому-то привиделось, сейчас трудно сказать. Прошли годы, но почему до сих пор этот случай вспоминается? Почему о нём говорят с гордостью и волнением? Значит, боимся мы сломать тонкую грань между верой и безверием, боимся осиротеть и пропасть без Матушки-Богородицы, поэтому мы продолжаем верить в чудо. И, о чудо, чудо случается!

Ирина Бакке.