Любовь как могучая сила в наших общих трудах»: Протоиерей Николай Котельников и его соработники. Часть 1 |
| 01.05.2016 г. |
|
Ирина Ентальцева «Любовь как могучая сила в наших общих трудах»: Протоиерей Николай Котельников и его соработники. (Страницы истории Уфимской Крестовоздвиженской церкви и училища глухонемых) Часть 1
Весной здесь поют соловьи, в садах цветут вишни и яблони, а на улочках летом заросли разноцветных мальв… Дорога, свернув у железнодорожного полотна, ведет дальше в горку, к белому храму в ограде среди берез. Это место любят художники, они приводят сюда на этюды учеников. Правда, по соседству с Крестовоздвиженским храмом застройщики размахали домище с крышей, наполовину уже заслоняющей церковь с дороги, но там есть еще что рисовать и с других сторон. Сейчас трудно себе представить, что эта церковь в конце 19-го века была построена на голом холме. Западная граница Уфы проходила тогда по Никольской улице (теперь это улица Гафури). А на склоне горы место от Трактовой улицы и до Воздвиженской, теперешней Лесопильной, занимало старообрядческое кладбище, снесенное в тридцатые годы ХХ века. История Нижегородки и старообрядцы За кладбищем была Нижегородская слобода, которая так называлась не только потому, что была ниже города, на берегу Белой. Основателями слободы в конце 18 века были около 50 переселенцев-старообрядцев из Нижегородской губернии, крепостные графа Шереметева, ремесленники-кожевники с семьями. Они занимались и сапожным ремеслом, за что в народе их звали башмачниками. Живя у реки, слободчане имели лодки в каждом дворе. В Белой было обилие разной рыбы: водилась не только сорожка, но и судак, хариус, форель (ее называли по-местному пеструшкой), было много стерляди. Бельская стерлядь ценилась выше волжской. Рыбу ловили сетями и переметами. Уклад жизни был деревенский. Держали коров и другую домашнюю живность. За сеном переправлялись через реку на заливные луга, во множестве собирали грибы и лесные ягоды. В половодье пол-Нижегородки подтапливало, и хотя у домов делали высокие фундаменты, бывало, что приходилось перебираться семьям жить на чердаки. По многим улицам Нижегородки плавали в половодье на лодках или плотах. Но урожаи на огородах после половодья были высокие. В «Памятной книжке Оренбургской губернии на 1865 год» есть статья «Нижегородка», которая показывает сельскую патриархальность быта ее жителей в 19 веке. «Дома Нижегородки удобны и опрятны, они окружены досчатыми заборами, некоторые оконечности крыш с резными украшениями, в дворах видны запасы сена и хлеба, в подробностях житейской обстановки прочная оседлость русского человека, любящего, чтобы у него было полное хозяйство и честная трудолюбивая семья». В статье было сказано о растущем из года в год количестве частных кожевенных заводов, больших и маленьких, было отмечено, что «стоимость кож здесь… гораздо дешевле, чем в Оренбурге» и что в Нижегородке «на пивоваренном заводе Шипова сделано в 1862 году 2500 ведер пива и 1500 ведер меду, ценность пива в начале этого года было по 1р.80 коп. сер[ебром]. за ведро, но в 1863 году она понизилась до 1р. 20 коп. сер[ебром]». Впоследствии, когда Нижегородка стала фабричной слободой, именно в пивных рабочие часто стали проводить свое время после работы. К концу 19 века в Нижегородке было уже 7 кожевенных, 10 кирпичных, несколько горшечных заводов, лесопильный завод Медведевых и мыловаренный завод Кобяковых… Сейчас об этом напоминают названия улиц — Гончарная, Шерстомойная, Лесозаводская, Лесопильная… Население Нижегородской слободы составляло тогда около 1000 человек, в основном, прибывших на заводы из Уфимского и Бирского уездов. Они были разных национальностей и вероисповеданий. Одних старообрядцев только было несколько разных согласий и толков: рябиновцы, федосеевцы, поморцы и другие… По переписи 1879 года в Нижегородке проживало «по вероисповеданиям: православного — 832, раскольничьего — 434, римско-католического — 1, магометанского — 424, еврейского — 6 (человек)». В фабричной слободке часто случались драки. После тяжелой работы шли в пивную, любимой забавой были кулачные бои — улицы на улицу. В ход шли и колья, вытащенные из заборов. Впрочем, при этом смертельных случаев не было. В Нижегородке было несколько молитвенных домов разных согласий и толков. Ближайшая православная церковь была от Нижегородки за «три версты, а дорога в осеннее и весеннее время убийственна, все в гору да в гору, вся в рытвинах, глинистая … Нам не раз приходилось слышать, что некоторые жители Нижегородки и в раскол ушли отчасти из-за неимения вблизи храма Божия…», — писал священник-миссионер Евграф Еварестов.
В Нижегородке жил почетный гражданин, купец Трофим Петрович Козлов. Он был родом из крестьян Гжельской волости Московской губернии. Приехав в Уфу, Т.П. Козлов, благодаря своему «практическому складу ума» и «неустанному трудолюбию смог развить свое дело», у него был в Нижегородке завод глиняных изделий. Большую часть нажитого состояния он тратил на благотворительность и был ревностным христианином. Священники-миссионеры, посещая Нижегородку, нашли в нем себе неоценимого помощника.«Когда открылись собеседования со старообрядцами в Нижегородке, Т[рофим] П[етрович] оказался самым деятельным и постоянным сотрудником в этом святом деле, — писал о нем отец Евграф Еварестов, — он привлекал слушателей и собеседников, указывал на главных начетчиков и наставников в расколе, приносил необходимые книги, которым старообрядцы особенно доверяют… Зная, что на публичных собеседованиях старообрядцы неохотно высказывают свои убеждения», он в частных, домашних беседах многих из них убеждал прийти к православию. Вероятно, Т.П. Козлов сам был выходцем из их среды и поэтому так «болел душой и скорбел сердцем» о заблуждавшихся ближних своих. Хотя в Нижегородке были купцы и заводчики гораздо богаче его, именно он изъявил желание выделить средства на строительство в Нижегородке православного храма. Епископ Дионисий (Хитров) и строительство Крестовоздвиженской церкви
1 сентября 1892 года епископ Уфимский Дионисий (Хитров) совершил чин основания церкви при закладке Крестовоздвиженского храма.
Это была легендарная личность в истории церкви. Епископ Дионисий (Хитров) до перевода в Уфимскую епархию прослужил в Якутии 42 года, составил и издал азбуку и грамматику якутского языка, чтобы перевести на него Новый Завет и основные богослужебные книги. Его называли Апостолом Якутии, сравнивая этот подвиг с делами святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия. Сейчас в Москве собирают материалы к прославлению епископа Дионисия в лике святых. Он объехал всю Якутию, часто в лютые холода, на оленях или собачьих упряжках, и привел к православию многих и многих. Доступный для всех, приветливый со всяким, он обладал даром объединять самых разных людей вокруг дела Христова. В Уфимской епархии за годы его правления мало осталось мест, куда не заглянул бы глаз опытного миссионера-епископа. Где бы он ни был, везде появлялись новые храмы и школы, он умел замечать и поддерживать на местах добрые начинания и инициативы. И при закладке Крестовоздвиженского храма пламенные слова седовласого старца-епископа воодушевили всех, присутствовавших при этом. Постройку храма полностью взял на свое иждивение Трофим Петрович Козлов, пожертвовав на него «весь материал, лес, камни и прочее… и не ожидая помощи ниоткуда». Но нашлись и другие жители Нижегородки, которые тоже захотели помочь новому храму «кто деньгами, кто вещами, кто иконами», — писал об этом событии в «Уфимских епархиальных ведомостях» протоиерей Евграф Еварестов. Среди таких помощников новому храму он назвал в первую очередь Феодора Ивановича Петрова.
22 августа 1893 года владыка Дионисий уже освящал готовый храм, выстроенный меньше, чем за год. А тот же отец Евграф Еварестов писал в «Епархиальных ведомостях»: «Один из участников торжества освящения сказал: “Я не знаю ни одного храма, который бы так скоро был выстроен”. Преосвященный Дионисий заметил на это: “А я прибавлю, что нет ни одного храма, который бы так нужен был, как сей новоосвященный храм”… Он напомнил православным жителям Нижегородки события ветхозаветной давности: “Стыдно мне, сказал царь Давид, живу я в новом кедровом доме, а кивот Божий стоит в кожаной скинии… во сто крат стыднее нам, что в течение столь многих лет при столь многочисленном населении жителей христиан в местности Нижегородки доселе никому не пришла мысль о построении храма Божия”. Еще он напомнил им, что “Бог - грозный судия для нечестивых”, и призвал их ходить чаще в церковь. Посещая храм Божий, “каждый раз будем возвращаться в домы свои лучшими, нежели пришли в него: ум наш будет светлее, сердце спокойнее, совесть живее, упование неколебимее… в делах наших сделается все лучше: перестанем предаваться невоздержанию, худые мысли со дня на день будут заходить к нам реже… Если так направим ум и сердце свое к Богу, то благодать святаго храма сего, по вашей вере и благочестивому усердию да будет вам в благословение, освящение и спасение души…”», — сказал епископ Дионисий (Хитров).
Крестовоздвиженская церковь как миссионерский храм. Т.П. Козлов, его церковный староста Стройная шестиглавая деревянная церковь у железной дороги близ станции «Правая Белая» была видна издалека. Она была построена в русском стиле. Здание было рублено из бревен «в лапу», обшито тесом, окрашено, детали побелены. На куполах сияло 8 крестов из зеркального стекла, вставленного в чугунные рамки. В народном сознании эти кресты воспринимались как сделанные из чистого хрусталя. Во внутреннем убранстве храма было много «высокочтимого старообрядцами». Иконы были не живописные, а «по образцу древне-византийских», иконописные. На некоторых иконах было изображено старообрядческое двуперстие. Старообрядцы стали заходить в Крестоводвиженский храм. С ними там проводили собеседования о вере. Вскоре после начала служб в новой церкви сам отец Евграф Еварестов, опытный миссионер, провел в ней несколько бесед со старообрядцами. В 1897 году пять бесед со старообрядцами в Нижегородке провел священник-миссионер А. Америков. Т.П. Козлов, закончив строительство, стал церковным старостой Крестовоздвиженского храма и много времени проводил в церкви, беседуя с прихожанами. «Это был не только создатель храма, но и миссионер… С малолетства он был знаком с немощами человеческими в вероучительных вопросах… Здесь говорила душа, сама переболевшая когда-то над разрешением мучительных вопросов, говорила поэтому понятным языком, и кто знает, меньше ли он принес пользы православию своими беседами наедине, чем любой миссионер публичными состязаниями о вере», — говорил о нем отец Николай Котельников, первый настоятель Крестовоздвиженской церкви. Священник Николай Котельников, начало служения На личности протоиерея Николая Котельникова, так много сделавшего для Крестовоздвиженской церкви, надо остановиться особо.
«Отец предназначал его к торговле, но добрый, бескорыстный религиозный ребенок здесь пришелся не ко двору… Благодаря… ходатайству одного батюшки он был принят уже к концу учебного года во 2-й класс Уфимского духовного училища. По окончании семинарии был определен на должность преподавателя русского языка в Уфимском духовном училище и на тогдашнее нищенское преподавательское жалованье содержал брата, сестру и одного дальнего родственника. В 1876 году он вступил в счастливый долголетний брак с… дочерью умершего священника [cела Гребеней] Юлией Егоровной Щитовой и был посвящен в сан священника к строящейся церкви с[ела] Зирган Стерлитамакского уезда. У молодых ничего за душой не было, приход был бедный, и батюшка ездил на требы в матушкиной шубке, надевая сверху легкое полукафтанье. И какова была у обоих радость, когда удалось сшить в долг теплую ватную рясу!» Священник Василий Щитов и семья Котельниковых У молодой супруги отца Николая был старший брат, заменивший ей рано умершего отца, священник Покровской церкви села Топорнина, Василий Егорович Щитов. В 1904 году о нем писали в «Уфимских епархиальных ведомостях» так: «Приветливость и жизнерадостность были отличительными чертами его характера… Посмотришь, бывало, на него и веселее станет на душе: “Нет еще, думаешь, есть сильные люди на Руси. Не в конец еще ослабела русская мощь!” К нему тянуло всех, и всех он принимал по-русски просто и радушно. Умиротворяюще на душу действовал и тот образ жизни, который он вел — образ жизни, весь проникнутый религиозностью, близостью к Богу и природе. Может быть, это было одной из причин его вечно светлого, радостного настроения…» А ведь скорбей в его жизни было достаточно. «Еще в молодости он потерял жену и остался с тремя малолетними детьми… Детей нужно было воспитать, обучить, устроить в жизни… сколько было здесь… забот, хлопот и треволнений… [у него было три дочери: Анна, Вера и Александра. Помогла вынянчить их сестра, Елизавета Егоровна Щитова ] Он вынес на своих плечах воспитание не одного своего семейства… Многим он утирал слезы словами утешения. Многих ободрял идти жизненным путем, не страшась неудач и горя, многим помогал материально. Будучи до самой смерти бодрым, энергичным как юноша, он увлекал и других подражать ему в этом отношении». В лице Василия Егоровича Щитова отец Николай Котельников приобрел, по его собственным словам, «умного сердечного руководителя во всех трудных обстоятельствах жизни, показывавшего нам образец неутомимой трудовой жизни, смирения и покорности воле Божией…»
Продолжение следует
|
У Телецентра многоэтажные здания соседствуют со старинными особняками, остатками Старой Уфы. А если оттуда спускаться вниз по мостовой Трактовой улицы в Нижегородку, то вскоре справа среди крыш частных домов, облепивших склоны холмов, будут видны голубые купола Крестовоздвиженской церкви.
Купец-храмоздатель Т.П. Козлов и священник Евграф Еварестов
Дело пошло споро. Руководил строительством Т.П. Козлов, «с неутомимой ревностью и беспредельным усердием» он был на стройке с раннего утра и до поздней ночи, не жалея на нее ни сил, ни средств, ни своего здоровья. Им же «была куплена церковная утварь, приобретен благолепный иконостас и устроена прекрасная звонница».
Он родился 5 декабря 1850 года в селе Левашовка Стерлитамакского уезда, в небогатой мещанской семье. В «Уфимских епархиальных ведомостях» в 1911 году о нем вышла статья А. Лебедева, который писал:
