Протоиерей Сергий Четвериков "Русское народное восприятие христианства и его отображение в русской художественной литературе". |
| 20.03.2010 г. |
|
О вере во Христа
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II Рассмотрим ближе духовный облик русского народа в свете его религиозного самосознания и его отображения в русской художественной литературе. Русский народ, повторяем это снова, воспринял христианство не только как внешний обряд (хотя и это, конечно, было), не только как совокупность отвлеченных догматов (что также, конечно, не могло не быть), не как правило внешнего нравственного поведения (хотя и это несомненно было), одним словом, он принял христианство не как нечто внешнее и формальное. Он принял его как живой и цельный образ Христа, глубоко его потрясший и глубоко запавший в его душу, как образец высочайшей святости, как источник святости, т.е. высшей божественной правды и красоты. Он принял Христа как живую, конкретную святыню сердца, пленившую его душу; принял Его всей душой, с величайшим благоговением, с сознанием своего недостоинства и окаянства, своей величайшей греховности и нечистоты; принял Его как воплощение божественной правды и непорочности, добра, милосердия и высочайшей святости. В таком именно восприятии Богочеловека и заключалась сущность нашего русского народного, православного восприятия христианства. Правильно это было или неправильно, но это было именно так, о чем свидетельствует и подтверждает наша художественная литература, наши писатели - Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Никитин, Алексей Толстой, Тургенев, Островский, Левитов, Златовратский, Успенский, Гаршин, Короленко, Щедрин, Л. Н. Толстой и другие. Особенно глубоко и проникновенно это восприятие Христа русским народом было отмечено и передано Достоевским, который во всех своих произведениях возвращается к излюбленной теме о Христе и говорит о себе самом, что "Христос всю жизнь его мучил". Мучил Христос всю жизнь и Л. Н. Толстого, может быть еще больше, нежели Достоевского, только мучил по-другому. Так же как и Достоевский, Толстой постоянно думает о Христе, постоянно возвращается к Нему не только в своих больших произведениях, но и в мелких рассказах ("Хозяин и работник"), в рассказах для народа. После всех своих юродств и бесчинств Толстой пришел умирать в Оптину Пустынь к сестре монахине в Шамордино, и они оказались ему роднее и ближе по духу его ближайших учеников и последователей. Об известном русском писателе, Николае Гавриловиче Чернышевском, авторе нашумевшего романа "Что делать" и курса политической экономии, жители Саратова, откуда Чернышевский был родом, где он доживал свои последние годы после ссылки, рассказывают, что он, будучи в молодости неверующим, под конец жизни, проживая в Саратове, не пропускал ни одного воскресения, чтобы не прийти в церковь и не подать просвирку "о здравии" и "за упокой". Ничего предосудительного в этом, конечно, не было, но это показывает, как меняется с годами наше самосознание и как углубляется наше понимание жизни. Все это показывает также, что русский народ во всех своих классах, образованных и необразованных, чувствовал, видел и понимал во Христе, в Евангелии, в Церкви высшую правду, хотя и не умел оставаться ей неизменно верным. И это отметила наша художественная литература: Некрасов в своем "Рыцарь на час", Лермонтов - "Выхожу один я на дорогу", Толстой - "Хозяин и работник" и другие. Это чувство таинственного присутствия Божиего в мире, столь свойственное чистой, незаглушенной разным литературным хламом русской душе, оказалось в первые годы революции совершенно чуждым, непонятным и ненужным деятелям нашей революции, глумившимся над всем священным, над храмами, над иконами, над богослужебными книгами. И каких только пошлостей на религиозные темы не печатали в первые годы революции. Не хочется даже писать заглавия, казавшиеся в то время авторам остроумными. Слава Богу, это время прошло. Во имя чего все это делалось? Во имя свободы слова? Но всякое ли слово имеет право на свободу? Не думаем, не будем входить в подробности этих темных страниц нашего прошлого. Время это, к счастью, прошло и уже не повторится. Вся эта грубая история кощунственного глумления над религиозными чувствами и святынями русского народа на первых порах оглушила и придавила верующие души. Но сейчас русский верующий человек уже разобрался в своем новом положении. Споры по отдельным религиозным темам и вопросам потеряли свою остроту и значение. Каждый пошел своим путем. Главное место сейчас должно занять у верующих твердое и последовательное осуществление христианской жизни по учению святого Евангелия, по правилам Православной Церкви, по примерам святых подвижников Церкви. В этой правильной постановке своей христианской жизни, в преодолении безбожной психологии, в спокойном и твердом отстаивании своего права на веру, молитву и жизнь христианскую и заключается в настоящий момент самое существо религиозного вопроса в России. Нельзя не видеть, что религиозный вопрос снова становится в России на подобающее ему место. Да и не только в России, но и в Европе и во всем мире. Христианский мир возвращается снова ко Христу, снова преклоняется перед Ним. Все другие вопросы - политические, социальные, национальные, экономические - при всей своей значительности являются в настоящий момент вопросами вторичного, производного значения. Если человечество сумеет разрешить вопрос о Христе, стать ко Христу в правильное отношение, все остальные жизненные, так называемые "проклятые" вопросы, социальные, национальные и другие правильно разрешатся сами собой. Вся трудность их разрешения от того и происходит, что на них силятся ответить, не разрешив в положительном смысле вопрос о Христе, не признав Христа от всего сердца своим Господом и Учителем, забывая сказанные Им слова: "Придите ко Мне все страждущие и обремененные, и Я успокою вас". Не в том только смысле успокою, что приласкаю, утешу, а в том, что только во Мне, в моем пути, в моем учении, в единении со Мной вам откроется возможность и путь к правильному разрешению всех ваших "проклятых" вопросов, ибо без Меня вы не можете сделать ничего истинно доброго. В примерах, в пути святых и подвижников русский народ с первых дней своей христианской жизни нашел и принял к сердцу трогательные и увлекательные примеры и черты христианской святости, правильного отношения ко Христу, к Богу и к людям, и христианские святые стали для него высшим и увлекательнейшим примером истинной человеческой жизни. Никакой другой идеал человеческой жизни, ни богатство, ни слава, ни власть не могли вытеснить из сердца русского человека этого христианского идеала - внутреннего единения со Христом. Идеал евангельской святости и единения со Христом стал реальным, жизненным идеалом русских верующих людей. Восприняв в своем сердце образ Христа как пример истинной жизни личной, семейной и общественной, русский человек с этим идеалом в сердце прожил целый ряд столетий, с ним он строил и выстроил свою государственную жизнь, о чем свидетельствуют примеры наших главных исторических деятелей от св. Владимира и св. Александра Невского до царя-освободителя Александра II, до Суворова, до Кутузова. Позволим себе сказать, до главного героя Великой Отечественной войны И. В. Сталина, его помощников, доблестных русских генералов и всего русского победоносного воинства. А сколько было на Руси во все времена тайных неведомых праведников, живших тем же духом внутренней близости ко Христу, верности Ему, с любовью хранивших в сердце образ Христа, живших не только в монастырях, в лесах и пещерах, но и в обычных условиях мирской жизни, образы которых сохранены нам нашими писателями, народной памятью. До самых последних дней, не исключая и большевистских времен, Русская земля не оскудевала и не оскудевает Божьими людьми, Христовыми праведниками. В темницах, на горьких работах, в странничестве, в рядах победоносной армии не перестает сиять и теперь на Русской земле светлый лик Христов, освещая людям путь жизни. Верный Христу народ показал своей жизнью, что христианство не есть отвлеченная теория и туманные фразы, а есть реальная, практическая, трудовая и мученическая действительность, исполненная вместе с тем небесного света, радости, любви, дел милосердия и самоотверженности. Имеет ли эта христианская психология русского народа право на дальнейшее существование? Мы не видим основания отрицать это и в этом сомневаться. Разве эта психология помешала русскому народу в трудах его государственного строительства? Не была ли она, наоборот, его творческой зиждущей силой? Да и сейчас, в годы тяжелой войны, не национальное ли и религиозное одушевление дало силу русскому народу выгнать могучего противника за пределы родной земли и преследовать на его собственной земле? Поэтому не является ли всякое антирелигиозное и антихристианское движение противным духу и традициям русского православного народа, гибельным для его духовного устроения, а потому вредным и опасным для его государственного благополучия и процветания, подлежащим полному прекращению? Единственная польза безбожия заключается в том, что при нем еще ярче выступает правда веры и жизни христианской. Продолжение следует. |
