Миловка – Ново-Баскаково – Султанаево

Знание – сокровище, которое повсюду следует за тем, кто им обладает.

Сбор историко-краеведческой информации можно сравнить с разматыванием клубка. Чем больше разматывается клубок, тем дальше уводит нас нить воспоминаний в прошлое, и открываются неожиданные и значимые явления, восстанавливающие историческую справедливость, прокладывающие мостик преемственности поколений.

Находясь в рабочей поездке в границах Уфимской губернии с историком Павлом Егоровым, мы в Миловке Уфимского района встретились с Юрием Аркадьевичем Елизарьевым. Юрий Аркадьевич вызвался показать место, где стояла в Ново-Баскаково Иоанно-Предтеченская церковь, позднее превращённая в школу и на последнем этапе преобразований - временно в общежитие для рабочих завода «Прогресс», принимавших участие в осенних сельхозработах.

Некогда место нахождения храма представляло собой центр села Ново-Баскаково. В досоветский период в селе стояли две маслобойни, крутилось колесо водяной мельницы. Жизнь кипела. Она кипела и в советское время. Большинство жителей работали в колхозе «Маяк» Кушнаренковского района. Сегодня от села осталось несколько домиков, где поживают несколько семей. Тишина полей хранит воспоминания старожилов о том, как проходили улицы, где стояли дома. Гордостью села считалась кузница, в отличном состоянии были зерносклад, конюшня, овчарня, птичник, радовал сельчан и клуб. Детство Юрия Аркадьевича прошло в этом селе.

Мы подъехали к интересующему нас местечку. Нас встретили заросли кустарника и невысоких деревьев, а также ранет, ветки которого ломились от урожая – аппетитных маленьких яблочков. Урожаю ранеток этого года можно было подивиться! От церкви-общежития осталось пепелище. Природа щадит, притупляет боль, нарастающей зеленью скрашивая неприглядную картину остатков кострища. Юрий Аркадьевич вступил в разговор со временем, чтобы вернуть людям память и заглянуть в будущее. На месте алтаря церкви будет возведён Поклонный крест. Отец Александр Швецов благословил доброе начинание, оказал содействие ново-баскаковцам, отзывчиво откликнувшимся на просьбу Юрия Аркадьевича, в этом богоугодном деле.

На месте кострища остался разрозненный плитняк от фундамента церкви, словно показывая, что и время не властно над судьбами человеческими. Не может оно уничтожить все следы преступных людских деяний: оплавилось стекло, раскорёжило металл, а камень плитняк не поддался силе огня. Юрий Аркадьевич показывает дверную петлю, которая когда-то служила людям, а сегодня является лишь напоминанием о глупости и безответственном поведении отдельных граждан. Общежитие – церковь сгорело по вине электрика, который в выходные дни оставался один в помещении, выпил вина не по силам, включил обогреватель, заснул и сам сгорел с храмом, когда случилось замыкание. Это произошло в начале 80-х годов.

Юрий Аркадьевич вспоминает:

- Столетие храма ознаменовалось столь печальным событием. Храм был основан в 1883 году, а сгорел примерно в 1983 году.

Наш герой и земляки расчистили площадку, определили планировку места установки креста и, говоря строительным языком, сделали опалубку фундамента Поклонного креста. Он также старается восстановить историю Иоанно-Предтеченского храма, послужившего людям и после закрытия. В церкви располагалась начальная школа села, где учился мальчик Юра.

В его воспоминаниях церковь и предстаёт в образе школы. По рассказам Раисы Пономарёвой-Поезжаловой, проживающей в деревне Казаки, зимой, когда случались бури, младшие школьники, которые приезжали из соседних деревень, оставались на ночь и спали на столах, чтобы на следующее утро сразу приступить к занятиям. В 1966-67-68 годах в церкви была восьмилетняя школа; в 1968-69-70 годах – начальная школа в 4 класса. Затем в 1972 году школу закрыли в связи с уменьшением числа учеников. Учеников перевели в школу соседней деревни Султанаево, где Юрий Аркадьевич учился с 5 по 6 класс. Он рассказывает:

- Школьным звонком у нас был церковный колокол малой величины. На нём даже сохранялась церковная надпись. Он был довольно-таки тяжёлым. Звонок подавала уборщица. Окна оставались церковными, но решёток не было. Я помню сад вокруг школы: в нём росло много фруктовых деревьев, рос виноград. Ещё была географическая площадка. Мы измеряли температуру воздуха, влажность.

Юрий Аркадьевич с детства знал, что школа в прошлом была церковью. Ему об этом поведала мама Татьяна Васильевна. А её папа Фролов Василий Егорович был первым председателем сельского совета, коммунистом, но веру в Бога не оставлял, носил нательный крестик. Он похоронен на кладбище недалеко от церкви. В семье отмечали православные праздники. Если в 30-е годы это делали скрытно, то уже в 60-е годы ХХ столетия ребятишки вовсю открыто христосовались на Пасху в деревне, жители гуляли на Троицу. Благодаря матушке, подчёркивает Юрий Аркадьевич, он жил и живёт с уважением к вере, к памяти предков, к хлебу. Он даже вспоминает такой случай из детства. Когда ему исполнилось едва 6 лет, дядя Саша подарил ему трофейную, немецкую губную гармошку, которую он привёз с войны. Дядя Саша был фронтовиком. Недолго Юра играл на гармошке. Дружок, имя его Юрий Аркадьевич не помнит, нашёл медную иконку на кладбище и показал ему. «Мы ведь лазили везде», - говорит наш собеседник. Он обменял гармошку на иконку и не жалел об этом.

На вопрос: «Как же вы учились в школе – церкви? Не искали ли внешних сравнений, сходства?» Юрий Аркадьевич живо отвечает:

- У школы внешнего намёка на церковь не было. Разве что фундамент был высокий, он отступал от стены. Учительская, в прошлом алтарь, имела полукруглую форму. Мы заходили не с главного входа, а с восточной стороны. С западной стороны ворота были двустворчатые, деревянные. Их закрыли, когда открыли школу. Они всегда оставались закрытыми. В прежнем виде церковь была небольшая. В школе располагались четыре класса. Класс был рассчитан на 15 человек примерно. Когда школу сделали только начальной, то второй класс учился с четвёртым, а первый – с третьим классом. В школе преподавали две учительницы. В моих воспоминаниях прочное место заняла бабушка Мотя. Я затрудняюсь вспомнить фамилию. Она всегда нас одёргивала, делала замечания и учила. Наверное, в своё время она служила в церкви. Сегодня я с благодарностью вспоминаю милую бабушку Мотю. В 1973 году наша семья покинула Ново-Баскаково и переехала на новое местожительство в Миловку. Так сложились обстоятельства. Когда я приезжал в село после пожара, то фундамент ещё возвышался. Я даже ходил и снимал на камеру. В 90-е годы я стал регулярно приезжать в родные места на Троицу. Фундамент церковный остался в земле, видимая часть исчезла. Я поставил кресты на могилку деду и сёстрам на кладбище. Пару раз свозил матушку в село. Потом я ей привозил родниковую воду. У нас в селе и поныне живёт родник. Люди всегда брали воду из этого родника. Мама пила и приговаривала: «До чего вкусная вода!»

А мне хочется сказать: «До чего интересный рассказ!». На первый взгляд он может показаться простым, незатейливым, но кто опровергнет выражение, что «всё гениальное просто»?

Мы беседовали, и мне казалось, что время замедлило свой ход, чтобы «склонить буйную голову» перед человеческой судьбой, полной скорбей и ликования, бед и бесшабашных радостей, безоглядного уныния и безотчётной веры в лучшую долю и будущее России. А Юрий Аркадьевич неторопливо продолжал:

- Единственный двухэтажный дом остался в селе. Это был барский дом. За этим домом в летнее время шумит ольховая роща. В роще в годы Великой Отечественной войны добывали торф, а после войны в торфяном болоте тонули телята.

Наш разговор мы продолжили в соседней деревне Султанаево в гостях у Мазгуда Ганиева.

Ирина Бакке.

Продолжение следует.